Зима была суровая. Как Сталинградская битва аукнулась немцам под Белгородом

К моменту освобождения населённые пункты провели в оккупации от 7 до 17 месяцев. Воронежско-Харьковская наступательная операция шла 50 суток на глубину до 520 км со среднесуточным темпом наступления около 10 км. Немецкий фронт фактически рухнул, в нём образовалась 400-километровая брешь от Ливен до Купянска. Группа армий Б понесла тяжёлое поражение: 2-я венгерская и 8-я итальянская армии были почти полностью уничтожены, 2-я немецкая армия потеряла основную часть боевой техники. Красная армия разгромила 26 дивизий врага. В советский плен попало 86 тысяч солдат и офицеров только вермахта. Были освобождены Воронеж, Курск, Белгород, Харьков. Это наступление советских войск стало первым крупным успешным наступлением после Сталинградской битвы.

Три операции

Когда Манштейну не удалось деблокировать окружённую в Сталинграде группировку, немцы постарались удержать важные узлы коммуникаций: Ростов и Запорожье. В первую очередь, чтобы эвакуировать свои части с Кавказа.

Левый участок фронта, куда входила территория нынешней Белгородской области, удерживали в основном итальянцы и венгры. Область освободили в результате трёх наступательных операций: Острогожско-Россошанской, Воронежско-Касторненской и Харьковской, в общем составлявших Воронежско-Харьковскую операцию. Наши войска прорвали фронт венгерско-итальянских частей, и он практически рухнул.

«Большую роль сыграло то, – делится подробностями Юрий Васильевич, – что в Острогожско-Россошанской операции хорошо проявили себя конники 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. Зима была суровая, снежная. И оставалась только железная дорога как средство коммуникации. Чтобы отрезать немецко-фашистские войска и их союзников от снабжения и путей эвакуации, решено было захватить железнодорожные станции. Кавалерийский корпус ввели именно с этой целью».

Подвиг раньше Матросова

Всё задуманное кавалерийскому корпусу удалось осуществить. Немецко-фашистские войска были сильно деморализованы сталинградским поражением, но на первых порах держались крепко. При освобождении хорошо укреплённых Валуек, Уразово погибло много бойцов Красной армии. Жестокий бой был и в Волоконовке. Там 21 января Тимофей Курочкин, помощник командира взвода 1-го эскадрона 256-го кавалерийского полка закрыл собой амбразуру с пулемётом, тем самым дав своим товарищам драгоценные минуты для атаки. Подвиг этот Курочкин совершил на месяц раньше аналогичного подвига Матросова.

Со всех сторон

«В ходе Воронежско-Касторненской операции был освобождён Старый Оскол, а затем путь лежал на Скородное, Корочу, Ракитное, Грайворон и Сумы, – рассказывает директор ГАНИБО. – В результате Острогожско-Россошанской операции были освобождены Ровеньки, Алексеевка, Красная Гвардия, Валуйский узел, Новый Оскол и Шебекино. И уже в ходе Харьковской операции части 40-й армии освободили Белгород».

Генерал-майор П. С. Рыбалко среди танкистов 3-й танковой армии под Прохоровкой. Зима 1943 года.
Фото из архива ГАБО

Вместо саней

Наступление длилось с 13 января по 14 марта. Далеко идущий итог – итальянцы после этого разгрома так и не смогли оправиться и практически полностью выбыли из войны на Восточном фронте. Около 50 тысяч убитыми потеряли венгры и итальянцы и около 75 тысяч оказались в плену.

«Больше всего венграм и итальянцам досталось на территории Вейделевского района, – уверен Юрий Коннов. – Зима была снежная, трупы продолжали лежать по полям, и детишки катались на них с горки, как на санках. К итальянцам у нас относились больше как к воришкам и ловеласам. А мадьяры жестоко проявили себя во время оккупации. За кражу, к примеру, подростком краюхи хлеба вешали сразу же. Или закапывали живьём», – рассказывает Коннов.

Почему боялись освобождения

Белгородцы очень ждали освобождения от оккупантов. Но и боялись его.

«Многие думали: а не будет ли репрессий за то, что остались в оккупации? – рассказывает Юрий Васильевич. – Органы НКВД и другие службы выявляли пособников оккупантов. Но массовых репрессий не было. Даже тех, кто при немцах служил в полиции, но не участвовал в допросах и расстрелах, как правило, не сажали, а отправляли в действующую армию. Заслушивали дела. Докладывали в органы, чем занимался человек, как характеризовался. Людей образованных было немного: был бухгалтером при советской власти, он же был бухгалтером и при немцах. Наши вернулись – он опять бухгалтер. Могу с уверенностью сказать, что большинство возвращались на те же должности».

Реабилитировали на месте

А эта история произошла в селе Устинка Шебекинского района в 1943 году.

«У Солманиды Роганиной муж был раскулачен, отсидел, – рассказывает Юрий Коннов. – Ярый противник советской власти, он с приходом немцев служил у них. Потом вместе с немцами убежал. По селу ходили упорные слухи, что и два его сына тоже перебежчики. Женщину лишили земельного надела, отобрали корову. А в 1943 году в райком пришло письмо от одного из сыновей о том, что он младший лейтенант Красной армии, член партии, служит в гвардейской части. А второй сын – красноармеец – погиб в 1941 году. Райком приложил немало усилий, чтобы положить конец слухам. Инструктор райкома несколько недель ездил в село, беседовал с людьми, выяснял правду. В итоге женщину восстановили в правах, вернули корову и землю. И в селе стали относиться к ней по‑другому. К сожалению, второй сын тоже погиб в бою».

Руины

О тяжести послеоккупационной жизни говорят хранящиеся в архиве документы.

В Белгородском районе до оккупации здесь жили 48 тысяч человек, после – 30 тысяч. Из них только треть в возрасте от 16 до 55 лет, остальные – старики и дети. Мужчин – меньше пятой части трудоспособного населения.

К моменту освобождения в 1943 году из 49 промышленных предприятий осталось всего три. Из трёх электростанций и 16 общественных бань не осталось ни одной. Из 167 тракторов нашли 37. От почти 10-тысячного стада крупного рогатого скота осталось 1 728 голов. Овец и коз сохранили около 5 %, свиней не было вовсе. А лошадей из 3 990 насчитали всего 90. По сути хозяйство района было уничтожено. Не удивительно, что в 1943-м удалось засеять только пятую часть посевной площади 1941-го.

Как ни странно, школы в районе уцелели почти все: 46 из 48. Но если в 1941 году в них учились 8,5 тысячи учеников, то в 1943-м за парты сели 3,8 тысячи. Ни одна из 23 библиотек оккупацию не пережила.

Бойцы получают валенки, собранные для советских воинов. Зима 1943 года.
Фото из архива ГАНИБО

Собирали по частям

«Никто не посчитает, сколько сил ушло на восстановление, – говорит Юрий Коннов. – Ведь почти ничего не оставалось из техники, посевных материалов. Кое‑как выполнили в центральной части нынешней области сев, урожай хороший получился. Был и такой случай: перед оккупацией уничтожали всё, что можно, и в Чернянском районе, например, трактора разбирали на запчасти, разбрасывали по полям. А после освобождения эти запчасти собрали по полям, отмыли в керосине и солярке и собрали назад трактора, которые работали! Удивительная вещь! На коровах пахали, коней почти всех реквизировали. Проходившие части забирали подчистую весь оставшийся конский состав. И оставляли расписки: командир такой‑то изъял лошадь на нужды Красной армии. И люди всё равно понимали, что это действительно нужно, и потому не роптали».

Вторая волна

Воронежско-Харьковская наступательная операция в итоге остановилась. Увлечённые победами, войска слишком растянулись – тыловые части отстали от основных сил. Немцы смогли вернуть часть освобождённых территорий назад. Отдохнувшие армии Чистякова и Шумилова, переброшенные из‑под Сталинграда, смогли остановить фашистов на реке Северский Донец. Белгород попал под вторую волну оккупации. Второе освобождение пришло в августе.

Источник