«Все новинки были у нас». Как один крестьянин предопределил будущее Алексеевки

Переписка длиной десять лет

«Я тут 36 лет преподаю историю, я сама уже история», – улыбаясь, встретила на пороге музея техникума преподаватель истории Галина Долгих, и часа на полтора мы выпали из своего 2017-го.

В конце XIX века слобода Алексеевка была одной из самых зажиточных. Здесь работало около 20 маслобойных заводов. Масло куда только ни возили, и в столицу само собой. Деньги у местных производственников водились.

Население – 20 тыс. душ (сейчас в городе 40 тыс. человек), молодёжи много, а деться ей было некуда. Промышленная революция, заводы росли как на дрожжах, а работали там всё больше самоучки.

В то время здесь жил состоятельный крестьянин, владелец крупнейшего маслобойного завода Анисим Андреевич Самойленко. Прожил он долго, заработал капитал, но семьи и детей не было. Крестьянским умом смекнул, что в слободе надо учить специалистов.

Он объявил городской управе, что на свои деньги построит учебное заведение. Представители духовенства пытались убедить его построить церковь, но тот твёрдо стоял на своём: пять церквей в Алексеевке уже было, а учебного заведения – нет. Анисима Андреевича даже договорились объявить недееспособным, но он оказался не промах – 35 тыс. рублей золотом вложил в немецкий банк с условием, что процентами сможет распоряжаться только сам.

Самойленко умер в 1902 году. Свои сбережения он завещал на строительство ремесленного училища. Как только эти деньги появились, началась переписка между инстанциями. Алексеевка относилась к Бирючанскому уезду Воронежского округа. Входила в Харьковский учебный округ. По этому кругу документы о строительстве училища ходили десять лет. Здание по проекту харьковского архитектора Величко, сохранившееся до наших дней, построили только в 1913 году.

Работать же училище начало раньше, в 1907-м. Из Воронежа прислали первого директора – коллежского асессора Владимира Акимова. Он привёз с собой учителей и уникальное оборудование, закупленное на деньги Самойленко в Германии. Корпуса и мастерские были разбросаны по всей Алексеевке. Некоторые дома сохранились до сих пор.

Обучали слободчан бесплатно. Из первых 27 студентов было 25 крестьянских детей и два помещика – видимо, из разорившихся. Строгого возрастного ограничения не было. О таком оборудовании, какое стояло в лабораториях на маслобойнях, и не знали, поэтому многие хотели получить профобразование. Продвинутые работодатели направляли в училище своих сотрудников – целевой набор, говоря современным языком.

Первый послевоенный

Училище всегда принадлежало городу. После революции пришли новые люди. Куда делся коллежский асессор, история умалчивает. Советская власть сохранила чёткую производственную направленность, обеспечила студентам бесплатное обмундирование, питание и проживание. Желающих было много, классы формировали по 40 человек.

Оборудование постоянно пополнялось. Когда началась Великая Отечественная война, станки сняли, погрузили на платформы и несколькими составами вывезли на Урал. В посёлке Садко Челябинской области был тракторный завод. Для него эти станки цены не имели. Их установили в цехах, и студенты, которые не ушли на фронт, на них же и работали в эвакуации.

Алексеевку заняли без боя. В пустом училище разместили госпиталь сначала немцы, потом советские войска. Врагу во что бы то ни стало надо было зацепиться за город с железной дорогой, поэтому Красная армия отбивала Алексеевку с большим трудом. От училища остались одни стены.

Денег на восстановление не было, и руины стояли до 1952 года. Занятия после войны вели в разных помещениях. С большим трудом возвращали оборудование. Что‑то хранили в разрозненных корпусах, что‑то – во временных лабораториях, построенных во дворе. Большая же часть станков так и осталась на Урале.

Первых специалистов выпустили в 1955 году. Парней после войны почти не было, принимали всех. На фото первого выпуска – серьёзные взрослые мужчины, которым нужно было возвращаться к мирной жизни. Тяга к учёбе была невероятная. В журналах 1950–60 годов ничего нового: у кого‑то сплошные пятёрки, у кого‑то двоек выше крыши.

«Во все времена встречались и хорошие, и плохие ученики, но у всех было рвение получить рабочую специальность, было интересно, ведь все новинки были у нас. Даже первый трактор появился не в колхозе, а в училище», – объясняет Галина Долгих.

Девчонки уже не в сторонке

До начала 1980-х-на обучение брали только мальчиков.

«В 1981 году рискнули набрать продавцов, – рассказывает замдиректора училища Юлия Масалыкина. – Мы так боялись: представьте, до 1 000 ребят и 30 девчонок. Но девчонки, надо сказать, боевые. Через год набрали поваров, и дело пошло. У нас и танцевальный ансамбль расцвёл, и хор зазвенел, жизнь оживилась. Сейчас в группах поваров и продавцов мальчиков и девочек поровну. Есть две девочки в автомеханиках и в этом году первая сварщица».

В конце 1980-х здесь обучалось до 1 000 студентов. А потом начались тяжёлые девяностые.

«Был полный развал. Финансирования не было, а мы детей набирали и учили. А куда деваться: родителям тоже нужно было куда‑то детей пристраивать, – вспоминает Галина Георгиевна. – В 1992 году мы полгода сидели без зарплаты и все равно работали. Тут ведь такая молодёжь, которая могла сильно накалить криминогенную ситуацию в городе. В то время руководил училищем Николай Александрович Кустов. Мы плакались ему – он то сахар нам даст, то масло. Сохранил училище. Коллектив не разбежался».

Сейчас в училище около 400 студентов. Учат на техников по ремонту и обслуживанию автотранспорта, сварщиков, продавцов, поваров, трактористов.

Учёба по наследству

На фасаде несколько памятных досок. Одна из них связана с крестьянином Яковом Пономаренко. Он родился и вырос в Алексеевке. Сам научился делать механические протезы. Его изобретения возили на выставки в Неаполь, Ригу, Париж.

После революции и гражданской войны обращений к нему хватало. Чтобы не слыть паразитом общества, он должен был иметь законное место работы. В 1930 году пришёл в техникум мастером токарного и слесарного дела. Параллельно продолжал делать протезы, брал учеников. В 1937-м по доносу его обвинили в эксплуататорстве.

4 ноября 1937 года Пономаренко вёл урок. Открылась дверь, зашли двое в гражданском:

— Вы Яков Захарович Пономаренко?
– Да, в чём дело? Извините, я веду урок.
– Пройдёмте.

Посадили в воронок – и исчез человек, как Берия говорил, в лагерную пыль. В 1940 году жена добилась его оправдания, но с Колымы Пономаренко так и не вернулся.

Сегодня в его бывшем классе студенты изучают устройство автомобиля. Возле доски стоят знаки и светофоры, у стен – движки, мосты, другие узлы и агрегаты от советских машин. Главный экспонат – ЗИЛ-131: чтобы занести его сюда, пришлось разобрать на улице и снова собрать в классе.

«Это наглядные пособия, ведь основа двигателя внутреннего сгорания одна и та же во все времена. А практику ребята проходят в лабораториях и на предприятиях, – поясняет учитель Сергей Нарыков. – Я ещё кое‑что из учебников тех лет смотрю».

В кабинете напротив – действующий трактор «Беларусь» образца 1980-х в разрезе.

«Это представитель старейшего класса тракторов, – рассказывает преподаватель Сергей Ивахно, он помнит трактор ещё по своему студенчеству. – Ребята должны знать историю, понимать азы. «Джон Дир» – очень сложная техника, первокурсника за него не посадят. На этом разрезе изучаем, что такое двигатель, трансмиссия, постепенно к третьему курсу приходим к «Джон Диру».

Олег Амелин работает в кабинете своего учителя Анатолия Шемякина. Антураж почти музейный: на ретроплакатах по стенам – история строения легковых, грузовых авто и автобусов, под самым потолком на пожелтевшей от времени доске – надпись «И нет трудней и лучше доли, чем для людей растить хлеба».

«Как сказал мой куратор на встрече выпускников, когда мы учились, [среди студентов] было 5–10 % тех, кто не учился, а сейчас наоборот»,– шутливо говорит Олег Амелин о подопечных.

«Не преуменьшайте свои заслуги. Его группа лучшая по успеваемости. Студенты привозили призовые места с регионального конкурса рабочих профессий WorldSkills», – замечает Масалыкина.

Эх, Анисим

Задумывая открыть реальное училище, Самойленко даже не подозревал, как сильно изменит он жизнь слободы. Больше десяти раз меняли название учреждения, а суть одна: здесь учат реальным профессиям. И всё‑таки, несмотря на старания учителей, техникум явно в хвосте прогресса.

«Это моя боль, что у нас нет первого, лучшего оборудования, – с сожалением говорит Галина Долгих. – В 1970-е годы военные части отдали 15 КамАЗов. Я пришла сюда в 1981-м, а они уже стояли. Сейчас из них в рабочем состоянии три. Иногда педаль газа проваливается, оттого что пол прогнил, но ребята сами ремонтируют и сами на них же учатся.

На категорию B есть и легковые, и «Газельки» и «бычочки», а на категорию C практически не на чем учить. Обновлять парк надо срочно. Но наша система оказалась не у дел у государства».

Через дуальное обучение нашли стыковку между департаментом внутренней и кадровой политики, училищем и якорным предприятием – корпорацией «Дон».

«Все ориентируются на якорные предприятия. Спасибо им. Они к себе берут на практику, дают возможность поработать на новой технике. Но в училище‑то её нет», – сетует Галина Георгиевна.

Так что легко понять работодателей, которые трясутся при виде того, как неопытные студенты после допотопных тракторов садятся в кабины современных комбайнов. Всё‑таки не хватает училищам такого Анисима Самойленко, который бы прозорливо посмотрел на десятилетия вперёд и помог.

Источник