«Ворьё на генетическом уровне». Почему люди крадут и портят чужое

Даже то, что хорошо лежит

В начале 2017 года в Губкине мужчина украл знак «Место остановки автобуса» и продал его знакомому за 500 рублей. А в конце года в Алексеевке двое на грузовиках вывезли 22 мусорных бака и сдали их на металлолом.

Если не украсть, то хотя бы сломать. Урны на остановках, скамейки в парках, детский городок «Старая крепость» в парке Победы – тоже ущерб-2017. Едва высадили деревья и цветы на белгородской набережной, как на следующее утро озеленители насчитали 20 вырванных и сломанных деревьев. А в районе бул. Юности – ул. Есенина от клумб с розами остались одни воспоминания.

Подвергся нападению и белгородский Арбат.

«Впервые прошёлся по белгородскому Арбату и немало удивился», – писал в соцсети осенью прошлого года Алексей Абрамов, выставив фотографию клумбы, с которой выдраны зелёные кустики.

«У мамы рядом с 24-й школой на Старом Городе четверть растений осталась. Приходили «добрые» люди ночами и рыли. Ворьё на генетическом уровне», – ответила ему белгородка Ольга Редичкина.

«А знаете, кто тырит чаще всего? Тот, кто на следующий день с ним на рынок пойдёт. У меня знакомая занимается официальной торговлей такого товара. Рассказывала, как одни и те же бабулечки и тётеньки каждый день с разным товаром приходят: то цветы, то деревья, притом что сами живут через дорогу от рынка в «однушке», – вторила Кристина.

В Белгороде на клумбах недешёвые растения: барбарис – 250–450 рублей, берёзка – 600–1 200, можжевельник – 250–500, туя – от 400, розы – 140–300 рублей за кустик.

В 2017 году на благоустройство потратили больше 54 млн рублей, а чтобы восстановить украденное и поломанное – 3,1 млн рублей.

«Мы вынуждены систематически восстанавливать нарушенное благоустройство. На это уходит много времени, – рассказали в мэрии. – Выполнение точного дубликата повреждённого элемента и его монтирование – длительный и трудоёмкий процесс. Не говоря уже о восстановлении похищенного растения, которое нужно вырастить».

Слабоумие и отвага

«Хозяйственный» зуд не прекращался никогда. Фраза в интернет-поисковике «В Белгородской области украли…» выдаёт много ссылок. Воруют всё: от саженцев до «лежачих полицейских» и дорожных знаков.

Два года назад на одной из кольцевых развязок в Белгороде выкопали сразу 74 саженца барбариса, можжевельника и голубой ели. Деревья даже не успели акклиматизироваться на новом месте.

Житель Прохоровки прямо с новогодней ёлки украл стометровую гирлянду. Его не остановили даже камеры, с помощью которых полицейские его и опознали. Ущерб оценили в 21 тыс. рублей и дали вору 105 часов обязательных работ.

Отличились и два волоконовца: увезли на прицепе общественную деревянную беседку, разобрав её на части. Естественно, такую громоздкую конструкцию быстро нашли. Оценили ущерб в 18 тыс. рублей и возбудили уголовное дело за кражу.

А в Алексеевке украли даже «лежачего полицейского». Мужчина не поленился оторвать его от дороги, а зачем – и сам не смог ответить. Пока думал, что делать, полиция нашла украденное в его сарае. Смешно не смешно, а ущерба на 8 тыс. рублей насчитали и уголовное дело завели.

Фото Вадима Заблоцкого

Писать не переписать

Фотографиями и сообщениями о том, где и что испорчено, жители Белгорода закидывают портал «Активный горожанин».

«Но больше всего сообщений о граффити, – говорит куратор сайта Анастасия Литвинова-Гладкова. – За прошлый год насчитали 24».

Все надписи уничтожили: пришлось все 24 раза купить краску, взять кисточку, приехать и закрасить.

«Да, каждый раз приходится отвлекать людей, – продолжает она. – Если разрисована подстанция – едут закрашивать энергетики, если стена дома – работники управляющих компаний. А поскольку управляющая компания оперирует средствами жильцов, то, чтобы закрасить какую‑то надпись, тратятся деньги самих жителей многоквартирного дома. Но самое неприятное, что зачастую приходят жалобы по одному и тому же адресу: закрасили, а они появилась снова».

Было сообщение о граффити на гараже – перенаправили в соответствующий городской округ. Там нашли владельца, и ему пришлось купить краску и самому перекрасить свой гараж.

Сообщают о кражах, порой нелепых: например, оранжевый бачок урны кто‑то унёс, а её серый остов оставили. Когда что‑то ломается на дворовых площадках и в детских городках, жалобы пересылают в управляющие компании. Если двор отремонтировали по программе благоустройства, расходы по его дальнейшему содержанию ложатся на жителей этого двора.

Однако, по словам Анастасии, всё равно в Белгороде с каждым годом становится красивее, уютнее и комфортнее:

«Я считаю, что мы двигаемся вперёд: наш портал и мэрия Белгорода подвигает к тому, чтобы мораль в обществе росла. Если человек живёт в красоте и комфорте, культура поведения растёт. Да, это непросто, на всё нужно время, и ничего не бывает сразу».

Ольга Турчинская, клинический психолог, член ассоциации когнитивно-поведенческой психологии:

Фото из личного архива

«Всё это идёт из детства. Каждый человек воспитывается и растёт в определённом культурном контексте. Люди, которые занимаются вандализмом, росли в семьях, где принята такая асоциальная модель поведения, где чужое не воспринимается как чужое, а общественное принято считать ничейным. Их родители наверняка воспитывались при подобных моделях поведения, где ценности других людей ничего не стоят.

Такие личности, как правило, неудачливы, но в этом склонны винить других, и прежде всего государство: оно им не дало, оно им должно. Отсюда некий инфантилизм: «Чё это они выпендриваются, цветочков насадили, других проблем нет?» Эти люди выстраивают долгосрочные перспективы, концентрируясь на достижении краткосрочной цели: выкопал цветок – и мне хорошо. У них был порыв, который они тут же реализовали.

Если человек вырос в нормальной семье, без подобных примеров – для них это поведение-провокация: «Ну, накажите меня!» Такие люди не воруют, а ломают и крушат. Это демонстративный вандализм, чтобы бросить некий вызов обществу: «Я плохой».

Постоянное воровство – навязчивость, которой невозможно сопротивляться. Есть навязчивое собирание вещей, а есть навязчивое выкапывание цветов. Человек сам не сможет объяснить, зачем он это делает. Эти люди имеют выраженную тревогу, которую реализуют таким способом.

С точки зрения поведенческой науки человека можно воспринимать как существо, которое можно и нужно обучать адекватному, полезному поведению. Важно использовать поощрение, но иногда приходится и наказывать, чтобы чётко дать понять: у каждого поступка есть последствия в виде наказания. Так человеку легче будет понять, чем может обернуться его противоправное поведение, и он сможет остановиться. Объяснять бесполезно: он не поймёт, почему нельзя портить, если за это ничего не будет.

Среда, безусловно, формирует сознание, но я бы в этом формировании отдала главную роль семье: то, какие отношения внутри семьи, впоследствии определит и поведение выросшего в ней ребёнка».

Источник