По образцу Твери. Как в XVIII веке Белгород кардинально изменил свой облик

Пожар

«До сих пор многие гости, приезжая в Белгород из других городов, удивляются и спрашивают: «Почему у вас такие широкие, просторные улицы?» Объяснением этому служит трагическая страница нашей истории – пожар, случившийся в 1766 году, – рассказывает главный хранитель фондов Государственного архива Белгородской области Елена Кривцова. – Белгород в то время был деревянным губернским городом и выглядел совсем иначе. План Квасова важен прежде всего тем, что определил новый облик города, который мы в какой‑то степени и сейчас наблюдаем. План кварталов, ровные и широкие улицы – всё это появилось благодаря ему».

Некоторые документы, касающиеся тех далёких событий, сохранились в Российском государственном архиве древних актов. Один из них – рапорт Сената.

«Того апреля 10-го и 11-го чисел по полу дни имелись в Бел Городе два пожара, от которых згорело: церкови 3, магистрат, кружечной двор, 4 питейных дома со всею принадлежностию и бывшими в них типьями, обывательских 393 двора, лавок с купеческими товарами 149, анбаров и лавок соляных 8, харчевен 6, богаделен 6, да при рогатках караулен 7», – рассказывает документ о последствиях пожара.

В нём также говорится, что для тушения огня применяли все способы, но сильные ветры, тесное строение города и соломенные крыши способствовали очень быстрому распространению пламени. Только потушили одно – тут же загоралось другое. Убытки были велики. Но между тем самое важное – казна, архив, губернаторский и архиерейский дома, а также жители сгоревших домов – были спасены.

Удобный и безопасный

Губернатор, рассудив, что такая неприятная история может повториться и впредь, не позволил восстанавливать строения на прежних местах, а попросил найти архитектора или ученика архитектора, который мог бы разработать новый план Белгорода. Образцом для него предлагали сделать план Твери. Занялся этим русский архитектор Алексей Васильевич Квасов. С 1763 года он руководил архитектурной частью Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. Кроме того, занимался составлением планов застройки Санкт-Петербурга, Ярославля, Казани, Харькова, Нижнего Новгорода. Приложил руку он и к плану Твери, которая выгорела чуть раньше Белгорода – в 1763-м.

Этот план очень понравился Екатерине II, которая решила взять его за образец для застройки ряда других городов.

План Алексея Квасова.

Как пишет краевед Александр Лимаров, архитектор разработал три плана. Один из них был представлен императрице, которая начертала на нём: «Тако быть по сему».

План учёл положение исторического центра – кремля-крепости. Кварталы по три стороны от крепости надлежало застроить каменными домами. Пояснение к плану давало чёткие указания по поводу того, как должны выглядеть строящиеся дома:

«На каменных погребах или на жилых покоях в один апартамент с мезонином, вышиною от земли до кровли в 4 сажени, по 12 сажен дом. А ежели обыватели по 12 сажен застроит не в состоянии, то и по 10 сажен».

В отдалённых от центра кварталах разрешили строить деревянные дома на каменных фундаментах.

Кровли каменных домов следовало крыть черепицей или железом, деревянных строений и мазанок – тёсом или гонтом. Но до тех пор, пока черепичные заводы не могли покрыть запросы всех желающих, тёс и гонт разрешались и на каменных домах. А вот солома и хворост запрещались.

Центром города была торговая площадь с каменными рядами. Старое кладбище в Белгороде надлежало уничтожить. Вместо него следовало устроить новое за пределами города возле храма или часовни.

План Салкова

«Каменные дома строить было сложно и дорого. Поэтому центр застраивался медленно. Екатерина дала ссуду размером 100 тыс. рублей. Для того времени это были немалые деньги», – отметила Елена Кривцова.

Как следует из рапорта тайного советника и белгородского губернатора Андрея Фливерка, жители были благодарны императрице за щедрость и собрались в соборной Троицкой церкви помолиться о здоровье Екатерины.

Не все замыслы Квасова воплотились в жизнь. Кое‑какие детали были адаптированы под местные условия и изменены. Их проанализировал Александр Лимаров.

«Изменения в проекте позволяют проследить хранившийся в Российском государственном историческом архиве план, составленный архитектором Салковым. На плане не указана дата составления, но по наличию на плане каменных Введенской и Петропавловской церквей можно сделать вывод, что он был составлен после 1777 года. В планировку города вносились изменения. Первое, что изменили белгородские градостроители, – это положение центральной оси – современного Гражданского проспекта. Дело в том, что в старой планировке Белгорода существовала прямолинейная улица севернее Смоленского собора, идущая на восток. Положение этой улицы, незначительно пострадавшей при пожаре, совпадает с современным проспектом Славы. Вот она‑то и определила положение центральной планировочной оси и всех других улиц», – пишет Александр Игоревич.

Так или иначе, взглянув на план Квасова, где пунктирные линии, обозначавшие хаотичную деревянную застройку старого Белгорода, сочетаются с правильными формами и симметричными композициями новых кварталов, понимаешь, насколько сильно изменил город свой облик. Более десяти лет назад в областном центре решили увековечить память об Алексее Квасове: улица, носящая его имя, появилась в микрорайоне Спутник.

Источник