Не местные с лапками. С какими биозахватчиками сталкиваются белгородские экосистемы

Сами мы не местные

Залётных животных, сумевших обосноваться в местной природе, называют инвазивными. Они едут к нам с импортными саженцами, в чемоданах туристов, с китайскими товарами и просто сбегают из экзотических питомников. Порой нарушители государственных границ тянут за собой всю пищевую цепочку: от поедающих их хищников до паразитов. Колорадский жук, енотовидная собака, амброзия, чёрный таракан и серая крыса – всё это пришельцы с иных континентов.

«Инвазия может стать стихийным бедствием для аграрного региона, – считает старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции РАН Марина Кривошеина. – Мы обращаем внимание на виды, что приносят убытки человеку, чтобы вовремя просчитать риски. Когда ту же американскую белую бабочку заметили даже обыватели, бороться с ней поздно».

Хуже всего, что чужеродные виды отжимают территорию и пищу у коренных представителей фауны и флоры. Последним ничего не остаётся, кроме как скромно вымирать.

С человеческими зубами

В Белгородском водохранилище и в окрестностях Губкина не первый год вылавливают пираний до полуметра длиной! К счастью, это безобидные вегетарианцы. Но выглядят они пугающе: челюсти рыбы усыпаны квадратными зубами, похожими на человеческие.

«Это растительноядный вид пираньевых – бурый паку, – поясняет профессор кафедры биологии БелГУ Александр Присный. – Такая форма зубов помогает им давить мягкую пищу. Родина всех паку – водоёмы бассейна Ориноко и Амазонии. У нас они уже сформировали устойчивую популяцию».

Вероятно, попасть сюда им помогли местные аквариумисты. Некий любитель экзотики привёз себе пару питомцев, но смекнул, что содержать паку в доме недёшево: они вырастают до метра. На сковородку подопечных бросить жалко, вот и выпустил в ближайший водоём.

«В неволе их кормят орехами, кусочками тыквы, капусты и бананов. Вероятно, в нашей фауне им пришлись по вкусу водоросли», – считает аквариумист Евгений Конный.

Для человека паку не опасны. Зато притесняют прочих растительноядных рыб, например излюбленного белгородцами карпа. Отбирает его хлеб и заезжая рыбка буффало – в регионе насчитывается четыре её вида. Внешне она напоминает серебристого карася, только крупнее и прожорливее. Родина её – водоёмы Северной Америки между югом Канады и Мексикой.

Другой пресноводный чужестранец – рак узкопалый – прибыл к нам из Прибалтики и уже практически выжил своего широкопалого собрата.

«Все эти животные попали к нам искусственным путём. Широкопалый рак повсеместно водился в реках, питавшись дохлой и снулой рыбой. А потом появился узкопалый: он занял те же места обитания, но размножался интенсивнее и оказался менее прихотлив в еде, поэтому быстро превзошёл своего скромного сородича», – предполагает профессор.

Побег из оранжереи

В 1990-е главными поставщиками экзотических насекомых в наши края стали челноки: в клетчатых баулах с заморскими шмотками путешествовали и зайцы.

Один из интересных внедренцев того времени – мухоловка, крупная многоножка. Её стали замечать в домах, где на первых этажах располагались магазины. Раньше северная граница ареала мухоловки проходила через юг Украины. Но в нашей области обнаружили именно турецкие экземпляры.

«Лет десять назад из управляющих компаний стали жаловаться, что сантехники боятся заходить в подвалы, – рассказывает Александр Присный. – Объясняют это нападением крупных насекомых с длинными усами, которые иногда больно кусаются. Это оранжерейный кузнечик, что попал к нам из юго-восточного Китая. До этого он встречался только в русских южных портовых городах и в ботанических садах, куда попадал вместе с иноземным грунтом».

Оба вида – хищники. Людям они, скорее, помогают, уничтожая мелких домашних вредителей вроде тараканов. Кстати, наши аборигены – лесной и степной тараканы. А прусаки и чёрные – давным-давно завезённые виды.

Инфографика Любови Турбиной

«Прусак, который попал к нам из Средней Европы, по выживаемости превосходит сородича, – поясняет биолог. – Если чёрный бросает оотеку с яйцами, то рыжий таскает своё потомство до самого вылупления. Поэтому чёрный таракан у нас на грани исчезновения».

В дезинфекционной станции Белгорода подтвердили, что тараканы в городе по‑прежнему встречаются, причём самых разных оттенков, но чёрных стало меньше.

Мне нужна твоя еда

Природа не терпит пустоты, когда в области появляется чужеродное растение – ждите его чужеродного потребителя. Про колорадского жука и американскую белую бабочку мы рассказывали. Как и про другую крылатую обжору – каштановую моль. Она делегировалась с Балкан. Первых особей обнаружили в начале нулевых, а сегодня их численности хватит, чтобы сожрать все каштаны в области.

«Каштаны использовали для озеленения местных городов, потому моль попала в исключительно благоприятные условия. Бороться с ней трудно: хитрюга окукливается внутри листа, и отравить её можно только вместе с деревом. Единственный выход – постепенно заменять каштаны другими видами насаждений. В Берлине потратили 300 млн евро на то, чтобы спилить все каштаны и заменить их другой культурой», – говорит Присный.

Та же участь грозит нашим ясеням. Шелковистая ясеневая златка надвигается с Востока и уже покорила столицу, истребив почти все деревья этой породы. Вероятно, её завезли любители карликовых деревьев бонсай из Китая или Японии. Биологи прогнозируют, что скоро она заселит весь Центральный федеральный округ. У нас златку пока не замечали, но Александр Присный уверен – это вопрос времени:

«Обычно нежданные гости попадают в наш регион с участием человека. Но могут расширить свой ареал обитания из‑за смены климата, как это делает розовый скворец. Климатические мигранты к нам чаще приходят с юга».

В перспективе инвазивные животные потребуют специальных мер борьбы, что будет крайне затратно.

Презент от вождя

Оказывается, кабанов, которых у нас почти извели, после войны завозили специально. Этому поспособствовал Сталинский план преобразования природы. Тогда по обоим берегам Северского Донца от Белгорода до Дона высаживали лесополосы, попутно заселяя их оленем, лосем и кабаном. Последний старательно размножался и спокойно жил, и ничего плохого в этом не было, пока в наше время он не встретился с вирусом АЧС, тоже завезённым человеком.

Чем разнообразнее ландшафт, тем заманчивее регион для пришлых видов.

Первое место среди млекопитающих в российском топ-100 опасных чужеродных видов занимает канадский бобр. Он пересёк границу СССР ещё в 1930-х годах, двигаясь со стороны Финляндии. Тогда же несколько экземпляров ради эксперимента завезли в воронежский бобрариум. Бобр шутки не понял и размножился по всей области, вытеснив её аборигена – европейского бобра. К нам канадец пока не суётся, да и не надо бы.

«У канадского бобра больше детёнышей, и численность он наращивает быстрее. Там, где его много, даже на мелких речушках по несколько плотин. В результате вода застаивается, образуя болота», – поясняет Кривошеина.

На втором месте – ондатра, завезённая из Северной Америки в конце XIX века. Позарившись на её шкурку, в СССР чужеземных грызунов завозили тысячами. Те до такой степени почувствовали себя как дома, что теперь в России их больше, чем на родине. В наших краях активно осваивают берега реки Ворсклы и озёра.

«Ондатра уничтожает массу растений, наносит ущерб зарослям и почве. Как любой грызун, она привлекает к себе хищников, распространяя заразу вроде туляремии и сальмонеллёза», – отмечает Кривошеина.

Откуда не ждали

Не оправдала надежд и енотовидная собака родом с Дальнего Востока. Её завезли в регион ради пушнины в 1950-е годы из Приморского края. Сегодня она одна из разносчиков бешенства.

Больше 20 тяжелейших заболеваний переносит серая крыса, родиной которой считают Великую Китайскую равнину. В 2014 году она терроризировала жителей областного центра.

«Вызовов по серым крысам не было уже давно. Популяция контролируется отловами», – заверяет замглавврача регионального Центра гигиены и эпидемиологии Андрей Дёмин.

Тем временем крысы уже обосновались на 90 % островов Мирового океана. В результате половина островных видов птиц и рептилий безвозвратно исчезла. Классический пример – остров Крысы у берегов Аляски. В 1789 году в результате крушения японского судна норвежские крысы оказались на его берегу. Через несколько лет многие виды морских птиц с него просто пропали.

Головная боль белгородских охотников – американская норка. В 1928 году свыше 3 тыс. зверьков расселили в 19 областях страны. С того момента она полностью выжила из региона нашу европейскую норку. Причём не самым честным способом: европейские самки, спариваясь с самцами американской, беременеют, но не приносят потомства, сбрасывая эмбрионы.

«Эта хищница сильно снижает численность уток, – добавляет охотник со стажем Владимир Кузнецов. – Поскольку она поедает их яйца и птенцов, то представляет серьёзную угрозу популяции. Мех норки выходит из моды, да и качество у американской хуже, чем у европейской. Потому для охотников она больше не представляет интереса».

Источник