Малая Третьяковка. Картины каких художников привезли в Белгород из Таганрога

«Гадание» неизвестного художника

Фото Владимира Юрченко

Заглавная картина выставки. Начало XIX века – именно этим периодом датируется работа кисти неизвестного мастера – время, когда расцветал и формировался портрет-тип. На нём изображали и конкретное лицо, и собирательный образ. Смотрящая на посетителей выставки с заглавной работы барышня характеризует представления художников о типе такой красавицы первой трети позапрошлого столетия: чуть слащава, слегка загадочна, намеренно романтична.

«Закат на море» Ивана Айвазовского

Фото Владимира Юрченко

Собрание Таганрогского художественного музея насчитывает четыре полотна Айвазовского. Одна из этих работ – «Закат на море». Иван Константинович изобразил здесь любимую им Коктебельскую бухту.

«Айвазовский выражается иносказательно. Парус – это романтическая и трагическая судьба. Этот мотив красноречиво перекликается с удаляющейся лодкой: так олицетворена человеческая жизнь», – поясняет Оксана Костина.

«Проводы рекрутов» Константина Савицкого

Фото Владимира Юрченко

Константин Савицкий – известный жанрист второй половины XIX века, член Товарищества передвижных художественных выставок. На выставку из Таганрога, родины художника, привезли полотно «Проводы рекрутов» – один из вариантов известной картины Савицкого «На войну».

«Мастер жанрово-бытовых произведений, Савицкий создаёт настоящую живописную эпопею. Идут последние минуты прощания, и художник делит композицию на отдельные группы, в каждой из которых происходит расставание с кормильцем. Автор передаёт здесь эмоциональные состояния», – поясняет Костина.

Первый вариант полотна Савицкий представил на восьмой выставке художников-передвижников в 1880 году. Критика восприняла её двояко, и художник взялся переделывать работу. Второй, окончательный вариант был готов спустя восемь лет. Картина «На войну» хранится в Государственном Русском музее.

«Крах банка» Владимира Маковского

Фото Владимира Юрченко

Оригинал «Краха банка» хранится в Третьяковской галерее, а один из вариантов довольно известной работы мастера жанровой сцены Владимира Маковского – в художественном музее Таганрога.

Осенью 1875 года лопнул Московский коммерческий и ссудный акционерный банк. На полотне Маковского – первые часы после его краха. Вкладчики – они потеряли практически все свои сбережения – растеряны, на лицах их – гримаса ужаса, лишь делец доволен.

«Портрет Е. Ю. Зак» Ивана Крамского

Фото Владимира Юрченко

Екатерина Зак была женой директора Санкт-Петербургского учётного и ссудного банка и своего кузена (их двоюродный союз остался бездетным) Абрама Зака. Как вспоминают современники, чета жила с поистине барским размахом.

Заказы от их семьи Иван Крамской получал дважды. Сначала Иван Николаевич написал портрет самого Абраама Зака, а несколько лет спустя, в 1874 году, портретировал его супругу Екатерину Юльевну. Изобразил он женщину, твёрдо уверенную в своём, и в том числе финансовом, положении, а потому смотрящую на всех и вся откровенно свысока.

«Многие обращают внимание на высокую причёску Екатерины Зак, которая украшена по последнему писку моды – бриллиантовыми звёздами. Позволить себе подобное могла далеко не каждая женщина. Крамской удивительно тонко чувствовал подобные нюансы и, изображая корректно, деликатно, не упускал их из виду», – рассказывает Костина.

«Портрет Е. Ю. Зак» Таганрогский художественный музей получил в подарок от Министерства культуры России в 1998 году по случаю сразу двух круглых дат: собственного 100-летнего юбилея и 300-летия Таганрога.

«У священного очага» Николая Рериха

Фото Владимира Юрченко

Полотно кисти Рериха датируется 1902 (или 1900) годом. К тому времени художник уже десяток лет проводит самостоятельные археологические раскопки, сотрудничает с Петербургским археологическим институтом и руководит раскопками учебными. А высказывание его «В древней и самой Древней Руси много знаков культуры: наша древнейшая литература вовсе не так бедна, как её хотели представить западники» стало широко известным.

Эскиз к опере «Юдифь» Валентина Серова

Фото Владимира Юрченко

Оперу «Юдифь» написал во второй половине XIX столетия отец Серова-художника, композитор Александр Серов. К началу следующего века она ушла из репертуара, в том числе и потому, что старые костюмы и декорации казались почти анахронизмом. Фёдор Шаляпин – ему прочили партию Олоферна – петь отказывался, пока их не обновят.

Дирекция театра не сразу, но пошла ему навстречу. Не без участия певца нашлись художники, которые согласились изготовить костюмы и декорации. Это были Константин Коровин и Валентин Серов, его давний товарищ. Их работу – за эскизы костюмов отвечал Коровин, за оформление декораций Серов – отметила критика. Особо выделили несколько декораций, в частности – к третьему акту, где показан стан Олоферна. Шатёр, обожжённые солнцем скалы – всё очень условно, но феноменально по своему исполнению.

Примечательно, что после успешной работы над «Юдифью» Серов всё же более не возвращался на стезю декорационно-сценического оформления.

«Гурзуф. Рынок» Константина Коровина

Фото Владимира Юрченко

«Солнечная, необыкновенно живая живопись Коровина привлекала и воодушевляла современников,– объясняет Оксана Костина. – Здесь мастерски изображён гурзуфский рынок».

Гурзуф Коровин часто делал главным героем своих картин. Он построил в Гурфузе дом и на протяжении ряда лет бывал на даче наездами, а то и проводил там целые сезоны и жил почти безвыездно.

«Портрет молодой женщины в шляпе» Александра Леонтовского

Фото Владимира Юрченко

Александр Леонтовский, уроженец Полтавской губернии, окончил Императорскую академию художеств в Санкт-Петербурге по классу исторической живописи. Продолжительное время жил и работал в тогдашней столице. Считается, что его работы в историческом жанре не были оценены по достоинству и художник их уничтожил. Так или иначе, но в историю русского искусства Леонтовский вошёл как портретист. Прежде всего это был хороший способ заработать: у художника было немало заказов. Удалось ему и прославиться: Леонтовский портретировал членов императорской фамилии, в частности семью великого князя Константина Константиновича.

Вместе в женой, тоже художницей – Серафимой Блонской, Александр Леонтовский приехал на её родину – в Таганрог, где и прожил до самой смерти.

«Именно в нашем музее на сегодняшний день хранится большая часть наследия художника. Леонтовский очень тонко чувствовал время и эпоху. Не будет преувеличением, если мы назовём его одним из ярких мастеров эпохи модерна», – объясняет Оксана Костина.

В экспозиции небольшой этюд Александра Леонтовского – «Портрет молодой женщины в шляпе». Кто изображён на нём, неизвестно.

«Женщин на своих портретах он называл условно: «Дама в белом», «Дама в голубом», – говорит главный хранитель таганрогского музея. – Вообще художник очень тонко чувствовал образ Дамы и передавал его в своих произведениях».

Выставку «Времён связующая нить» экспонируют при поддержке Фонда содействия развитию музейного дела, археологии и памятников культуры «Наследие». Она задержится в Белгороде до 22 апреля.

Источник