Интервью с Деяном Суджичем
Дата: Автор: Марина Ширская
Дэян Суджич
Мы встретились с Дэяном Суджичем в директорском кабинете нового здания Лондонского музея дизайна, который он возглавляет уже более десяти лет. Похоже мысль Суджича, высказанная еще в его знаменитой книге "Язык вещей", и сводящаяся к тому, что вещи, которыми человек себя окружает, могут выдать его с головой без всяких слов, заставляют и его самого прибегать к глубокой маскировке. Спрашиваю – так ли это? Он улыбается: "А как вы думаете, этот офис рассказывает историю о человеке, который руководит музеем дизайна?" Кабинет при этом выглядит совершенно обыкновенно, у него нет даже приемной. Директор сидит за стеклянной перегородкой в углу большущего открытого офисного пространства. Мебель в кабинете ничем не выдающаяся, за исключением стола для переговоров, работы Рона Арада, с мятой фольгой внутри прозрачной стеклянной столешницы.
Музей Дизайна в Лондоне. Смотрите весь проект по клику на изображение.
Интересуюсь, доволен ли он новым зданием, в которое музей переехал всего год назад, уж больно много по началу звучало негативных отзывов в основном сводившимся к тому, что главный вестибюль здания занял слишком много места, оставив лишь небольшую часть под выставочные пространства. В ответ Суджич вспоминает, как прошлым летом в Сиене слышал разговор нескольких американцев, которые негодовали по поводу архитектуры палаццо Публико, считая его ужасным из-за огромного количества ступеней. И уже переходя на более серьезный тон, говорит: "Я помню это здание будучи еще ребенком, тогда оно считалось одним из наиболее современных и модернистских в Лондоне. Но, как и многие утопические проекты, оно в конце концов было заброшено и пришло в страшный упадок. Мы получили шанс вернуть его к жизни и превратить в совершенно новое пространство, использовав существующие наружные стены как раму для нового здания. И я считаю, что для нас это было намного важнее и интереснее, чем если бы мы просто построили для музея новый дом. Кроме того, мы точно сделали его лучше, чем оно было изначально. Получился такой наивный английский модернизм – квадратный Гугенхайм, если хотите, своей крышей немного напоминающий терминал компании TWA Ээро Сааринена в Нью Йорке в аэропорту Кеннеди. Мне кажется, оно получилось очень гостеприимным".
Музей Дизайна в Лондоне. Смотрите весь проект по клику на изображение.
Став директором музея, вы объявили, что музей под его руководством будет отличаться от всех остальных музеев дизайна. Что вы имели в виду и как это понятие "отличия" менялось с течением времени?
Дизайн никогда не стоит на месте, он все время меняет свои формы. Это не вещь, думаю дизайн скорее похож на математику, это способ понимания мира, существующего вокруг нас. Лондонский музей дизайна как институция был открыт в 1989 году в маленьком здании. И в те дни мы могли рассказывать о дизайне, например, посредством небольшой коллекции тщательно отобранных стульев: в начале шел стул из гнутой древесины 1850-х годов, затем - первый стул, запущенный в массовое производство, следом эпоха Баухауса и стул из гнутых металлических трубок, далее следовал стул из гнутой фанеры Алвара Аалто, потом пластиковый стул времен Чарльза и Рэй Имз, и так далее до стула Рона Арада. Сегодня люди по-прежнему хотят видеть стулья. Они любят употребляют слово функциональность, не задумываясь о том, что эмоции тоже функциональны.
Книга Деяна Суджича "B как Bauhaus". Читайте обзор на нее по клику на изображение.
Мы привыкли думать, что дизайн – это то, что должно решать наши проблемы. Но иногда дизайнеры делают вещи носящие полемический характер, что-то, что должно заставить нас думать. Дизайн сегодня стал намного более широким понятием. Например, у нас в музее на экспозиции рядом выставлены лангет из гнутой фанеры Чарльза и Рей Имз и автомат Калашникова. И там на плакате задан вопрос – "Что такое хороший дизайн?". Ведь понятие "хороший" может иметь много значений. Оно может значить эффективный, дешевый в производстве, легкий в использовании и, одновременно, оно может иметь моральное значение – для чего эта вещь используется. У музея множество задач и способов самовыражения и мы стараемся задавать и отвечать на вопросы совершенно разного характера. Я не хочу, чтобы у нас был музей модернизма, или чтобы он был местом ностальгии, я также не хочу, чтобы мы были только музеем техники.
Деян Суджич.
Наша цель – представить, как можно больше точек зрения на то, что такое дизайн. Каждый год мы делаем выставку под названием "Дизайн года", в которую входят разные проекты. Мы выбираем из как минимум ста различных объектов, созданных в разных сферах дизайна от модной индустрии до машиностроения и программного обеспечения. В прошлом году мы показывали временный домик для беженцев, систему для очистки воды, но у нас также встречаются предметы, которые созданы на грани искусства и дизайна, наподобие тех что создает студия FredriksonStallard. У музея не должно быть одного голоса, музей для меня – это многоголосье.
Музей Дизайна в Лондоне. Смотрите весь проект по клику на изображение.
Ну хорошо, а что насчет супер-идеи, которая по вашим словам меняется каждые десять лет и в качестве которой в 2010 году он называл сервис-дизайн. Что изменилось с тех пор?
Супер-идея – это даже не вопрос, касающийся непосредственно дизайна, люди всегда ищут какую-то супер-идею. Сегодня сервис-дизайн по-прежнему актуален. Взять, например, процесс покупки вами авиабилетов или бронирования отелей. Просто тогда это было представлено впервые. Я думаю в те давние времена даже Стив Джобс не предполагал, как его гаджеты изменят нашу жизнь. Без iPhone не было бы Uber, Airbnb, Tinder. Посмотрите, как мы сегодня с помощью навигаторов передвигаемся по городу, как мы встречаемся с людьми, все эти ежедневные ритуалы радикально изменились с появлением этого предмета. А сколько гаджетов, до этого существовавших и казавшихся нужными, потеряли одновременно с этим свою актуальность?! Где сейчас видео-камеры, диктофоны, музыкальные системы, библиотеки, карты? А люди?! Этот предмет превратил нас в зомби, которые не соблюдают правила дорожного движения (смеется) и все это случилось всего за десять лет. Представьте, что может произойдет за следующие десять. Сегодня есть люди считающие, что они могут прожить до тысячи лет, они хотят лететь на Марс или строить плавучие города, которые не зависят ни от каких государств и правительств. Жизнь меняется все быстрее и в довольно устрашающую сторону.
Музей Дизайна в Лондоне. Смотрите весь проект по клику на изображение.
Есть ли сегодня в дизайне идейные лидеры?
Сейчас мы наблюдаем очень интересный процесс отказа от идеи о том, что дизайн это дело рук одинокого гения. Такого который описан в романе "Источник" американской писательницы и философа Айн Рэнд. Сегодня мы знаем, что в процессе создания одной вещи задействовано очень много людей. Сложно сказать, кто сделал дизайн смартфона или лэптопа? Сегодня не очень модно быть Филипом Старком. Все чаще появляются студии, возглавляемые талантливыми дизайнерами, которые носят не имена их создателей, а совершенно абстрактные названия, и это интересный сдвиг. Такое положение дел, скорее всего, не будет постоянным, возможно, мы в какой-то момент вернемся к звездной системе, к системе гениев, но пока тенденция обратная.
А какие новые тенденции наметились в предметном дизайне, какие новые имена появились, за чьими работами стоит следить?
"В начале этого года я ездил в Чили и встретился там с группой молодых дизайнеров, они зовут себя “great things to People” (gt2P) – у них, кстати, уже есть галерея в Нью Йорке, а музей дизайна будет представлять их проект на выставке "Дизайн года". Они работают с предметами, берущими свое начало у природы и живописных ландшафтов Чили, они делают предметы из лавы, и используют традиционные чилийские техники производства. За их творчеством очень интересно наблюдать, потому что это какой-то новый отличный от привычного североамериканского или европейского взгляд на предметный мир. Или вот еще один пример – ИКЕА сейчас привлекла к работе группу дизайнеров из Африки, для создания африканской коллекцией. Это конечно коммерческий ход, так как ИКЕА собирается открываться в Африке. Но это интересно еще и потому, что они ищут новые таланты, и новые формы. Временный павильон Serpentine Gllery в этом году тоже был построен африканским архитектором Франсисом Кере – это очень необычная и красивая работа. Все это говорит о том, что меняется перспектива и точка зрения на дизайн, и это восхитительно.
Павильон галереи Serpentine по проекту Фрэнсиса Кере. Подробности по клику на изображение.
Напоследок задаю вопрос, который в последнее время вызывает ожесточенную дискуссию среди коллег в России – что вы думаете о подделках?
Подделки, копирование и воровство – все это очень разные вещи. Слово подделка возможно даже не самое правильное. Если кто-то говорит вам, что продает кресло, сделанное Чарльзом и Рэй Имз, которое на самом деле таковым не является, то это воровство. И я не понимаю, какой в этом смысл. Вы можете легко сделать что-то что похоже на Энди Уорхола или купить костюм Chanel, который таковым не является, но зачем? Несколько недель назад у нас была дискуссия с Рольфом Фельбаумом, руководителем второго поколения компании Vitra, который сделал фантастическую карьеру, ему довелось заказывать павильон пожарной станции для кампуса Vitra у Захи Хадид и первую постройку Франка Герри в Европе.
Кампус Vitra по диазйну Захи Хадид.
И был еще молодой голландский дизайнер Инеке Ханс, которая сотрудничает с Habitat, но одновременно увлечена идеей создания так называемых открытых источников. По условиям "open source" дизайнер не претендует на авторские права или не контролирует их. Он выкладывает свой проект в интернет, и кто хочет может загрузить себе файлы и сделать его. Вообще, авторские права - это странная вещь. Авторские права на лекарства, например, распространяются максимум на 15 лет, т.к. считается, что за это время компания может вернуть себе деньги, потраченные на разработку и исследования. Затем, если лекарство востребовано, другие компании могут производить его по более низким ценам. При этом трудно увидеть авторские права на кресло с той же точки зрения что и на лекарства. Но вы знаете если бы я придумал кресло и увидел бы, что кто-то делает его плохо, я бы почувствовал себя оскорбленным. И мне сложно предположить, что лично мне как писателю показалось бы более ужасным. То, что кто-то продает пдф моей книги или распространяет их бесплатно, или что кто-то выдает мои мысли за свои.
Рекомендовано к прочтению
