Другая буква. Как БелгородЩина стала БелгородЧиной

Буква за букву

Из сотни предложенных адресов пришлось отмести сомнительные ссылки и новостные агрегаторы, где желаемое мной выдавали за действительное, вписывая «Белгородщину» в тексты пяти-семилетней давности. Действительно полезными оказались лишь несколько сайтов. По большинству ссылок определялись электронные каталоги библиотек, сайты архивов. На них «Белгородщина» фигурировала в библиографиях научных статей в названиях книг, сборников и монографий, опубликованных преимущественно до 1980-х годов, в выдержках из подобных изданий.

«Белгородщина» встретилась на сайте магазина монет и антиквариата на одном из товаров. Значок «Белгородщина – родина Первой конной» можно было купить за 71 рубль.

А вот почти вечная бумага не подвела. Разобраться с тем, когда 25-я буква русского алфавита пришла на смену 27-й в синониме словосочетания «Белгородская область», удалось, обратившись к книгам и газетам.

В редакционной библиотеке нашлась «Белгородщина литературная. Книга первая» – издание для учителей, студентов-филологов и всех тех, кто интересуется литературной жизнью родного края. Книга под редакцией В. П. Оводенко и В. М. Пальваля вышла в свет в 1979 году в Центрально-Чернозёмном книжном издательстве Воронежа.

Там же и тогда же выпустили книгу «Белгородская область», один из разделов которой называется «Белгородщина индустриальная». Три года спустя, в 1982-м, и опять в Воронеже, издали пособие по историческому краеведению для школьников старших классов «Белгородский край в истории СССР». В нём встречается, и неоднократно, «Белгородщина».

БелгородЩина в книгах.
Фото Вадима Заблоцкого

Было при Бояркине

Помогли корректоры газеты «Белгородская правда» – действующие и уже ушедшие на заслуженный отдых. Вспомнили, что Щ на Ч заменили «при Бояркине». Владислав Бояркин в должности главного редактора «Белгородки» работал с 1985-го по 1988-й.

В подшивке за 1985 год – сплошь «Белгородщина». В почти 300 номерах газеты за следующий год – то же самое. Но в самом конце 1986-го неожиданно вместо Щ появилось Ч: в корреспонденции «Новогодняя Вахта мира» номера от 30 декабря. Председатель Октябрьского районного отделения Советского фонда мира В. Гаврыш сообщал:

«5 января будущего года для трудовых коллективов Белгородчины станет днём ударной трудовой Вахты мира. В этот день все будут работать в счёт Советского фонда мира».

Окончательно ясно, что Ч – надолго, становится из обращения к читателям в номере за 1 января 1987 года. Напоминая о будущем 70-летии газеты, журналистский коллектив подчёркивал:

«На страницах газеты с первых дней её основания отображались происходящие на Белгородчине коренные социально-экономические преобразования, самоотверженность и героизм наших людей на фронтах Великой Отечественной и в тылу, в годы восстановления народного хозяйства».

Примерно в то же время Щ на Ч заменили в «Ленинской смене». В номере газеты от 22 ноября 1986 года опубликовали такой призыв к молодёжи:

«Сегодня – начало референдума «Время – действовать!». Тысячи юношей и девушек Белгородщины отдают свои голоса за мир, своим трудом крепят оборону и могущество нашей родины».

А семь недель спустя, 10 января 1987 года, на первой полосе редакция опубликовала проект доклада обкома ВЛКСМ XVIII областной отчётно-выборной комсомольской конференции с обращением к молодым белгородцам:

«…До её начала ровно три недели, но уже сегодня делегаты форума, все комсомольцы и молодёжь Белгородчины имеют возможность ознакомиться с проектом доклада».

30 декабря 1986-го в «Белгородской правде» впервые появилась «БелгородЧина».
Фото Вадима Заблоцкого

Альтернатива -ЩИНЕ

Журналист, писатель, краевед Борис Осыков ещё в 1970-х нашёл свою замену «Белгородщине» – «Белогорье». Тогда он работал в «Белгородской правде».

«С окончанием -щина нет ни одного доброго слова в русском языке», – считает Осыков.

Поэтому Борис Иванович заменил его звучным «Белогорьем».

«Слово пришло, и хотелось его ввести. И я это сделал. Мелькнуло оно в «Белгородской правде» в каком‑то информационном материале. Когда я готовил книгу к публикации в Центрально-Чернозёмном издательстве, она сначала называлась иначе, – рассказывает Осыков. – А потом само собой пришло «Белогорье, синие дали». Вынес на обложку и очень боялся, что не пойдёт. Но поддержали меня в Воронеже. Книга документальных рассказов о Белогорье с таким названием вышла в 1977 году.

Но самое интересное и удивительное меня ждало, когда я добрался до Центрального государственного архива древних актов и в документах времён Белгородской черты обнаружил слово «Белогорье». Оно нашлось в виде поправки. Написано «Белогородье», и там вставочка аккуратная, галочкой, по‑писарски – Белогорье. Я, когда увидел, был в восторге».

А как правильно?

Светлана Кошарная, доктор филологических наук, профессор БелГУ:

Фото из личного архива

«В современном русском языке существуют два варианта суффикса, образующих имена существительные женского рода, которые являются обиходными названиями территорий. Это суффиксы -щин-/-чин-. Выбор суффикса из двух этих вариантов зависит от конечного согласного корня (или основы), к которой присоединяется этот суффикс. Здесь правила такие же, как для суффикса -чик/-щик. Если корень заканчивается на буквы Д, Т, С, З, Ж, К, Ч, Ц, то пишется суффикс -чик-, при окончании корня слова на любую другую букву – суффикс -щик-.

Таким образом, после согласного Д пишется суффикс -чин-. Например: Новгородчина, Вологодчина, Белгородчина. После согласных, которые не входят в перечисленный выше ряд, пишется -щин-. Например: Псковщина, Киевщина, Полтавщина. Аналогичным правилом мы руководствуемся, когда пишем слова «женщина» и «мужчина».

Написание «Белгородщина» не соответствует нормам русского языка, и такое произношение является просторечным. Надо произносить и писать «Белгородчина».

Источник