Что они творят! Как декретный отпуск помогает белгородским мамам открыть в себе новые таланты

«Многие мамы в декрете уделяют внимание и время работе и разного рода хобби, которые приносят им моральное и материальное удовлетворение. Есть несколько причин, по которым мамы начинают этим заниматься: дополнительные финансы (независимость), необходимость самореализации, желание поддержать квалификацию (саморазвитие), расслабление (отвлечение) от рутинных дел и «время для себя», – говорит психолог Олеся Шершнева.

По её словам, декрет и отпуск по уходу за ребёнком необязательно означает остановку в карьере и активной социальной жизни. Для кого‑то он становится взлётной полосой.

«Всё зависит от самой женщины и от того, чего ей не хватает в жизни. Кто‑то выбирает спокойствие и расслабленность, другие жаждут активных действий и новых свершений, – уверена Шершнева. – Но какой бы путь ни выбрала новоиспечённая мама, главное, чтобы она сама получала от него удовольствие. Не надо думать, что декрет – это время, которое женщина должна целиком и полностью посвятить малышу. Ребёнку прежде всего нужна счастливая мама, живущая полной жизнью».

Светлана Виткалова, мама Лизы:

«До декрета работала главным экономистом в агрохолдинге. Но когда стала мамой и просидела несколько месяцев в отпуске по уходу за ребёнком, поняла, что если не займусь чем‑нибудь творческим, то сойду с ума. Так и вспомнила про своё увлечение детства.

Когда ровесницы возились с куклами, я играла в визажиста: рисовала акварельными красками не в альбоме, а у себя на лице. Пыталась навести красоту и маме, но она не поддавалась. Всё у меня было по делу: синие тени, красные губы. И это увлечение косметикой с возрастом не прошло. В декретном отпуске смогла отучиться в школе макияжа – закончила месячные курсы и начала заниматься этим профессионально. Муж моё увлечение поддержал, потому что знал, что я давно об этом мечтала. А дочка без проблем оставалась с папой, пока я училась, а потом начала подрабатывать, открыв свою небольшую студию визажа.

Светлана Виткалова.
Фото Тамары Акиньшиной

Хотя моё увлечение даёт мне моральное удовлетворение и даже является своего рода психологической разгрузкой, но, так как у меня экономическое образование, я с самого начала думала о том, что сделаю его коммерческим.

Потому что каждый труд должен быть оплачен. На него я трачу своё личное время, к тому же это хобби очень дорогостоящее – ведь для того чтобы сделать профессиональный макияж, нужно не только соблюдать последовательность действий, но и иметь определённый набор качественных косметических средств. Один лишь стартовый набор профессиональных кистей для макияжа стоит 8–10 тыс. рублей, а самый скромный комплект профессиональной косметики – от 30 до 50 тыс.

После окончания декретного отпуска планирую вернуться на основную работу. Но оставлю визаж в качестве подработки на выходных. Потому что мне очень нравится делать девушек красивыми».

Юлия Голдобина, мама Елисея и Арсения:

«Прошлым летом в Интернете увидела фото гигантских цветов из искусственного материала. Обратилась к их автору и отучилась у неё на двухнедельных онлайн-курсах по изготовлению интерьерных цветов.

Для работы нужен специальный плотный изолон – пенополиэтилен. Этот материал обладает уникальными свойствами, например не боится влаги. А значит, сделанный из него цветок можно просто помыть под душем. Изготовление цветов из ППЭ основано на плавлении этого материала – так из него можно сформировать лепестки и листики.

В Белгороде изолон нужного качества я не нашла – приходится заказывать в Интернете. Ещё для работы использую силиконовый клей, а основы для стеблей – трубы и деревянные подставки. Их покупаю в строительных магазинах.

Юлия Голдобина.
Фото Тамары Акиньшиной

Муж привык, что я постоянно чем‑то творческим увлечена. А мальчики с удовольствием мне помогают, особенно старший. Я им доверяю резать материал. Конечно, получается у них пока вкривь и вкось, приходится потом исправлять. Но мне нравится, что дети видят мою работу и приобщаются к ней.

Творить в основном приходится ночью. Включаю знакомый фильм или радио тихонечко – и они мне в процессе дарят дополнительные эмоции. Работаю за обычным письменным столом.

Заказы на мои цветы есть, но в основном почему‑то не от организаций и магазинов, как я ожидала, а от обычных людей. Зарабатывать на этом хобби можно, но я пока не готова целиком посвятить себя ему.

Для этого надо быть более целеустремлённым в рамках одного увлечения, а мне интересно пробовать разные. Сейчас, например, работаю над давно задуманным проектом – большим кочаном капусты, который можно будет использовать как реквизит в фотосессиях с младенцами».

Юлия Рядинская, мама Ариадны и Маргариты:

«Вязать крючком научилась ещё в семь лет, в школьном кружке. Родила первую дочь и вспомнила об этом увлечении, потому что во время декрета начинаешь ценить любые мелочи, которые помогают тебе отвлечься и успокоиться, ибо материнство – штука нервная.

Для вязания никакого особого оборудования не требуется: нитки, крючок и разве что ещё любимая музыка или сериал. Дети, конечно, не дают полноценно заниматься хобби. Но я приспособилась: носила рабочий клубок в кармане халата и отдавала им поиграть ненужные нитки.

Времени для вязания у меня никогда не было много, но я всегда его находила – в очереди, в автобусе или поезде. Научилась игнорировать любопытные или неодобрительные взгляды. Например, как‑то в очереди в поликлинике успела связать себе повязку на голову для занятий спортом. В таких местах удобно вязать что‑то маленькое, например мотивы для более крупной вещи. А дома для работы отвоевала себе старое кресло. Мы его перетянули и покрасили, я связала для него шерстяной плед, и оно стало совсем уютным.

Фото из личного архива Юлии

Люблю работать над масштабными проектами: развивающими ковриками, скатертями, шалями, пледами, палантинами.

Вяжу быстро – это уже наработанный навык. Выкладывала свои работы в Интернете и постепенно включилось сарафанное радио – пошли заказы. Но вообще считаю, что в нашей стране зарабатывать вязанием крайне трудно. Настоящая цена ручной работы очень велика, и продать изделие за такие деньги почти нереально. Поэтому вязание может служить разве что подработкой. Но для меня это не просто работа руками, это творчество, без которого задыхается любой живой человек, своеобразная медитация. Поэтому вязала, вяжу и буду вязать!»

Любовь Буркова, мама Даши и Саши:

«Однажды на улице незнакомка предложила мне: «Купите своей девчушке бантики!» Я посмотрела на них: красивые, в магазине такие не продаются, и взяла. А дома залезла в Интернет посмотреть, как они делаются. И с тех пор – вот уже год – сама делаю красивые банты из атласных лент в технике канзаши.

Для меня это творчество стало своего рода отдушиной. Два декрета подряд, муж вечно на работе, бабушек-помощниц нет – и каждодневное кастрюльное настроение… Поначалу родные и близкие удивлялись, как это у меня – человека темпераментного – появилось хобби, для которого нужна усидчивость. Но я всегда была творческим человеком, хотя по образованию инженер-системотехник.

С фантазией у меня не очень, поэтому я просто повторяю понравившиеся образцы. Люблю повозиться, чтобы получилось красиво и качественно. У меня почти все мамочки из дочкиной группы в детском саду украшения для волос своим принцессам заказывали. И не по разу. На последнем празднике смотрю: и Маша с моими бантиками, и Алёна, и Даша. И это так приятно!

Отдельного рабочего места дома у меня нет – творю за кухонным столом. Когда семья поужинает и разбредается по своим делам, наступает моё время: вываливаю на стол заготовки и ленты и придумываю, что из них можно соорудить.

Залог успеха – красивая серединка бантика – бусина, кабошон или медальон. Их оптом и недорого покупаю на китайских сайтах. Атласные и репсовые ленты заказываю в интернет-магазинах – там они дешевле, чем в белгородских. Себестоимость материалов, в принципе, невелика, но в канзаши дорога сама работа – кропотливое обрезание и прижигание лент. Ещё нужны хороший клей и фетр для приклеивания резиночек.

Конечно, мои дети поначалу и ленты, и бусины хватали, но я их постепенно приучила, что мамины вещи трогать нельзя. А сейчас Даша по вечерам после садика сама просит: «Мама, а давай я тебе что‑нибудь помогу!» Видно, ей передалась моя творческая жилка.

Дети подросли, и я понимаю, что надо искать работу, которая будет приносить реальный доход. На бантиках много не заработаешь, разве что с крупных заказов, но они у меня были всего несколько раз. А так продашь пару бантиков – и тут же деньги тратишь на материалы. Это моё хобби, моя отдушина, и отказаться от неё совсем я не смогу: душа заболит».

Наталья Ермоленко, мама Арины:

«В художественной школе не училась, но карандашом рисую с раннего детства. Наверное, это наследственное: отец в молодости неплохо рисовал, а дядя писал иконы.

В декрете рисование стало для меня спасением. Потому что надо было как‑то отвлекаться, чтобы не сойти с ума в бесконечном круговороте памперсов и каш. Дочке было примерно два года, когда я открыла для себя акварель. Зарегистрировалась в «Инстаграме» и начала участвовать в рисовальных марафонах. Там я нашла много единомышленников. Мы выкладывали фото своих рисунков, поддерживали друг друга.

Сначала рисовала, когда ребёнок спал или был увлечён игрой. А когда Ариша подросла, давала ей детскую акварель, и она рисовала рядом со мной.

Рисованием можно и подзаработать, если рисовать качественно. Сейчас, например, в моде эксклюзивные рисованные открытки. Стоят они от 200 до 1 000 рублей в зависимости от размера и мастерства художника. Но у меня пока не было коммерческих заказов».

Источник