Будем жить. Какой была Белгородская область после освобождения от немецкой оккупации

Безвластие

Первое время освобождённые территории оставались без власти.

«Были военные комендатуры пограничных полков войск по охране тыла действующей Красной армии Воронежского и Степного фронтов. В Белгороде это был 128-й пограничный полк. Город освободили 5 августа, но реально партийные и советские органы начали функционировать в нём только к 13 августа. Грайворон освободили 7 августа, и только через неделю сформировали исполком районного совета. Полное управление гражданским структурам передали только после 8 сентября, когда вышло постановление Воронежского фронта о том, чтобы южные регионы Курской области перестать считать прифронтовыми», – рассказывает Коннов.

Население

Первое, что сделали органы власти после освобождения, – составили акты о немецко-фашистских злодеяниях. В документах пытались посчитать ущерб, нанесённый региону. Архивные данные того времени показывают ужасающую картину.

Население снизилось в среднем на треть. Многие погибли во время боёв, были замучены фашистами, умерли от голода и болезней.

В Белгородском районе из 48 тыс. человек осталось 30 тыс. Из 57 тыс. жителей Валуйского района дождались освобождения меньше 38,5 тыс. Корочанский район: 70 572 человека было в 1939 году и 57 275 – в 1943-м. Хуже всего пришлось городам. Там убыль населения составила едва ли не половину от довоенного состава: в Белгороде из 34 тыс. осталось всего 19 тыс. жителей, в Валуйках из 19 тыс. – меньше 8 тыс.

Была потеряна внушительная часть трудоспособного населения в возрасте от 16 до 55 лет. Женщин работоспособного возраста оказалось в разы больше, чем мужчин.

Предприятия

Из 49 промпредприятий Белгорода осталось всего три. Из 79 в Борисовском районе уцелели 6, в Корочанском из 101 – 5. В Краснояружском районе уничтожили все 44 промышленных предприятия.

То же на электростанциях – в большинстве районов их разрушили. По три станции потеряли Белгородский, Волоконовский, Чернянский и Корочанский районы. В Валуйском районе из четырёх электростанций осталась одна.

Мельница на окраине села Покровка Белгородской области, 1943 год.
Фото из группы «Белгородика» (vk.com/belgorodika)

Что посеяли…

Больше всего пострадало сельское хозяйство.

«Самой большой проблемой стало восстановление деятельности колхозов и совхозов. Лошадей не было. Тех, что ещё оставались после оккупации, забрала армия: ей не хватало тяглового транспорта. В архиве хранятся расписки: капитан такой‑то реквизирует лошадь для нужд армии», – рассказывает Юрий Коннов.

Часть техники отправили в эвакуацию. Ещё перед оккупацией тракторы разбирали, а детали разбрасывали по полям, чтобы их не забрали немцы. Потом запчасти собирали, вымачивали в солярке и опять собирали тракторы. Так, к концу сентября 1943 года в Чернянском районе уже смогли частично восстановить тракторный парк – 114 машин из 211. И осенняя вспашка началась.

И всё же нехватка людей, лошадей и тракторов негативно сказалась на сельском хозяйстве региона. Если в 1941 году в Белгородском районе засеяли 35,4 тыс. га, то в 1943-м площадь посевов составила всего 7,7 тыс. га. В Грайворонском районе из довоенных 47 тыс. га кое‑как засеяли 15 тыс. Лучше дело обстояло в районах, освобождённых зимой. В Валуйках смогли посеять 2/3 от довоенных объёмов. В Волоконовке – половину. Но всё это было ничтожно мало для страны, изнурённой страшной войной.

Преступность растёт

Первое, что стали отстраивать после освобождения, – это тюрьмы и детские дома, распределители для беспризорных.

«Преступность и беспризорность стали настоящим бичом конца лета – начала осени 1943 года. За многие преступления расстреливали не церемонясь, но никого это не останавливало. Очень много было дезертиров, бандитов, беспризорников. Кушать хотелось всем. И очень страшные вещи происходили», – продолжает Коннов.

В бывшем партархиве Курской области хранится документ с реальной историей. Женщина вернулась в обед с полевых работ. Муж и двое сыновей на фронте. Единственное средство выживания – огород, на котором она увидела беспризорников, ворующих урожай. Женщина в отчаянии бросила вилы в сторону воришек и убила восьмилетнюю девочку, которая потеряла родителей и тоже умирала от голода.

Чернила из свёклы

Оперативно восстанавливали объекты инфраструктуры, особенно больницы и школы.

«Учебники в школы привозили централизованно. Вначале в Курск и Воронеж, а оттуда по районам. Книг не хватало, занимались по несколько человек с одним учебником. Самая большая проблема – с тетрадями. Заменяли их трофейными материалами: дети и учителя писали на немецких документах, картах, листовках, бланках оккупационных учреждений. Чернила делали сами из свекольного сока. Парты и стулья восстанавливали из того, что было. Нормальное снабжение в белгородских школах началось уже в послевоенное время, начиная с 1947–1948 годов», – говорит Юрий Васильевич.

Советский солдат проходит мимо Смоленского собора в освобождённом Белгороде, 1943 год.
Фото из группы «Белгородика» (vk.com/belgorodika)

Учителей тоже не хватало. Ими становились вчерашние ученики, которых отправляли заочно получать образование. Сложнее было с врачами: они были на фронте или в госпиталях. Когда наш регион был прифронтовой зоной, военные госпитали принимали и лечили гражданских. А когда в октябре 1943 года госпитали переехали, появились проблемы. Даже на руководителей был огромный дефицит.

Восстановительные бригады

Область лежала в руинах. Нужно было восстанавливать дороги, электростанции, госучреждения и жилые дома – повсеместно стали создавать восстановительные бригады. В основном в них входила молодёжь, которая в выходные и в нерабочее время разбирала завалы на улицах. Хоронили погибших, сортировали кирпичи, которые ещё могли пригодиться. Восстановительные бригады помогли вернуть к жизни электростанцию белгородского отделения ЮЖД, более известную как ЦЭС. Уже в 1944 году запустили первые турбины, и в Белгороде появилось электричество.

Полноценная торговая сеть заработала почти через год после восстановления, ближе к лету 1944-го. До этого были лишь стихийные рынки, где люди в основном меняли вещи на продукты питания. Но уже 1 сентября 1943 года в школах Белгорода начались занятия. 5 сентября заработал отремонтированный читальный зал Центральной городской библиотеки и кинотеатр «Челюскин».

С надеждой на будущее

До полного восстановления было далеко. Люди жили страшной, голодной, нищенской жизнью до конца войны. Но и после 1945 года ситуация ещё долго оставалась критической. Более-менее хозяйство региона стало восстанавливаться лишь к 1950-м.

В конце 1940-х годов запустили отстроенные промышленные предприятия, такие как цементный и котлостроительный заводы в Белгороде. Привозили сельхозинвентарь, одежду, мебель. В полную силу заработали колхозы и совхозы. Пошла на убыль преступность. Во многом благодаря вернувшимся фронтовикам. Беспризорников стали пристраивать на работу в артели, где подростки были при деле и зарабатывали себе на пропитание. Детскими руками восстанавливали то, что разрушила война.

Источник